ТУРЕЦКИЕ НАРОДНЫЕ ТАНЦЫ
Ahmet Adnan Saygun, который в сороковых годах прошлого века публиковался в журнале «Ülkü», заметил: «Между раскопками, которые проводятся, чтобы обнаружить памятник древности, и сбором народных музыкальных традиций нет никакой разницы. Чтобы придти к значимым выводам, нельзя пренебрегать ни тем, ни другим».
У многих ли современных турецких танцев одно начало? Истоки народных танцев, как и многих других искусств Анатолии, уходят далеко в прошлое. Подобно тому, как музыка Фригийского Олимпа считается родоначальницей западной классической музыки, звуки и движения народных танцев многих стран считаются предками сегодняшних современных танцев. В народной музыке и танцах мы обнаруживаем яркие отражения человеческого опыта, накопленного за тысячи лет - опыта, который выражается в этих искусствах со страстью, не имеющей равных.
В Анатолии, которая была домом хиттитов, фригийцев, лидийцев, урартианцев и других людей и империй, музыка, народные танцы и народные костюмы являются хранилищем древнего и богатого культурного наследия. Muzaffer Sarısözen, посвятивший большую часть жизни изучению народных танцев и музыки, обычно говорит, что музыка и танцы сами по себе являются историческими источниками. Он установил, что удар коленями друг о друга распространен преимущественно в турецких народных танцах, которые настолько разнообразны, что среди них есть даже танцы с ложкой. Часто это движение совершается после серии проворных прыжков.
В танцах zeybek с их хулиганским настроением авантюры, свойственным разбойникам, которые раньше их исполняли, танцоры внезапно ударяют коленями с удивительной силой, и это движение символизирует волнение сердца. Знаменитые танцы bar Эрзурума начинаются с серии движений ступней и рук, затем танцоры начинают подскакивать, сгибаться и отходят назад. В каждом bar все это повторяется по меньшей мере три раза.
В некоторых случаях нить, связывающая турецкие народные танцы, тянется из клубка центрально-азиатского турецкого наследия, в других же она ведет к древним анатолийским языческим ритуалам, священный характер которых уже давно забыт. Корни некоторых танцев, возможно, лежат в исторических событиях, которые были инсценированы в абстрактных танцевальных формах. Танцы, развившиеся позднее, часто имеют более ясные истоки и представляют собой инсценировки реальных историй любви или героизма, захвативших воображение людей. А вот в танце Abdurrahman Halay Сиваса разыгрывается драма героизма, неведомая прошлому. В реальной истории Абдурахмана мы не найдем, и не сможем узнать, в какое время он жил.
Может быть, поиск истоков танца – напрасное дело, не имеющее смысла. Может быть, разумнее осознать, что важнее истории неотъемлемый смысл, суть танца, зрители которого сами для себя создают и героя, и сюжет и развязку. Конечно, для этого надо хорошо понимать символические выражения музыки и движений. Какие же послания содержатся в разных движениях рук, ступней и ног? В попытке ответа на этот вопрос не следует забывать, что эти послания одновременно могут быть как абстрактными, так и конкретными.
О чем, например, рассказывается в танце Tavas Zeybeği Эгейского региона? По одной теории, в танце разыгрывается падение Tavasoğulları, проигравшего в средневековой войне за господство между турецкими владыками районов Эгейского моря. Правда это или нет, идея борьбы и блеска владык Средневековья, поддерживаемая движениями и костюмами танцоров двадцатого века, вызывает интерес.
Эксперты считают, что экзальтация героизма – это мотив, красной линией проходящей сквозь многие анатолийские танцы. Он безошибочно распознается в zeybek, танце с кинжалов, мечом и ножом. Так же считается, что то, как ряды танцоров, держащих друг друга под руку и стоящих вплотную плечом к плечу, продвигаются вперед по сцене, символизирует горные хребты или стены дворцов. И, несомненно, все это одновременно является выражением эмоций и эстетических ценностей, передаваемых из поколения в поколение.
Zeybek
Танцы Güvende, Sekme и Kalkan Бурсы, Halay и Türkmenkızı Çorum, Halay Урфы, Sepetçioğlu и Topal Koşma Кастамону, Bengü Бергамы, Düz Halay, Kızık Halay, Tanzara, Timurağa, Aşırma, Tikine, Dello, Üç Ayak, Köy Bicosu Сиваса, Sıksara Трабзона... список можно продолжать несколько страниц. Эти яркие танцы бывают энергичными и изящными, и настроения их варьируются от тяжелых и драматичных до легкой романтики.
Особый интерес для тех, кто желает узнать, откуда идут народные танцы, представляет Sinsin, во время которого танцоры шипят, свистят и кричат. Этот танец танцуется по-разному в зависимости от того, исполняется ли в безлунную или же лунную ночь. В первом случае на месте танца разжигается большой костер, и танцоры совершают вокруг него круги, а затем отделяются от своих соседей и, кружась, устраивают погони. В этой версии танца энергия движения причудливо сочетается со спокойствием и молниеносностью. В лунные ночи танцуют без костра под звуки дудки и барабана. Название Sinsin происходит от древнеанатолийского и месопотамского имени богини Луны Син. Тысячи лет назад в Вавилоне почитатели Син распевали мрачные или веселые гимны и танцевали. Остатки великого Храма Син в Harran на юго-востоке Турции можно увидеть и сегодня. Хотя богиню забыли, и храмы ее сравнялись с пылью, танцы живут. Термин tanrı şenliği (божественное празднество) до сих пор используется в обозначениях танцев halay и horon, что снова наводит на мысль об их древнем священном происхождении. Некоторые виды Sinsin до сих пор танцуются в юго-восточной и центральной Турции.
Еще один танец со священным происхождением - Türk Halayı Sivas. То, как танцоры ссутуливаются и потирают колени, свидетельствует об их беспокойстве и страхе. После того, как танцоры бьют себя в грудь, они наклоняются, будто пашут землю, и исполняют движения, которые, как считается, символизируют сбор урожая и молотьбу; затем танцоры «готовят и поедают хлеб». Наконец, они поворачиваются к богу солнца и принимают вид, демонстрирующий уверенность, силу и счастье тех, кто питается из божьей руки. Эти аллегории рассказывают нам о переходе от примитивной охоты и собирания к фермерству и пастушеству. В некоторых случаях танец включает в себя движения, символизирующие приручение коз и овец, а иногда танцоры имитируют процесс создания шелковой пряжи и пошива одежды.
Еще один интересный предмет изучения – традиционные костюмы, которые носят турецкие исполнители народных танцев. Например, разбойники или efe Эгея, жившие в горах Madran и Kozak, танцевали Bengü и Zeybek в роскошных нарядах с длинными цветными кушаками, с кисетами и шейными косынками, в бахромчатых голубых шелковых сорочках с разрезами на длинных рукавах, в коротких жакетах cepken, с шелковыми шарфами, повязанными вокруг головы, şalvar до колен и целым арсеналом оружия – ятаганами в кожаных ножнах на талии, ножами и кинжалами в кожаных кобурах.
