Победа на президентских выборах 28 августа 2007 года, кандидата от правящей Партии справедливости и развития (ПСР), ассоциирующейся в Турции с умеренным направлением в исламе, венчает процесс «перехвата» практически всей полноты гражданской власти в стране представителями исламских кругов. Данное обстоятельство знаменует собой новый важный этап развития современной Турции и может создать предпосылки для начала глубоких социально-политических изменений в этой крупной евразийской стране. Единственной силой в Турции, которая способна сегодня бросить вызов «исламской партии власти», является армия, главным образом ее офицерский корпус. Часть турецкого генералитета, которая считает себя основным хранителем традиционных светских устоев государства Кемаля Ататюрка, с опаской отнеслась к перспективе перехода гражданской власти к «исламистам». Несмотря на то, что премьер-министр Р.Т. Эрдоган и новоизбранный президент А. Гюль на протяжении достаточно длительного времени убеждали военных в том, что они не собираются «исламизировать» Турцию, и на деле сделали для сближения с Европой больше, чем их светские оппоненты-западники, турецкие военные продолжают испытывать недоверие к новым властям. Достаточно сказать, что начальник турецкого Генштаба Яшар Бююканыт поздравил А. Гюля с избранием в президенты лишь спустя почти две недели после подведения итогов голосования. На самом деле, турецкие военные опасаются, что приход к власти новых социально-политических сил может дать старт серьезным изменениям всей прежней политической системы страны, в которой армии традиционно отводится одно из ключевых мест. А концентрация гражданской власти в руках одной партии может привести к росту авторитарных тенденций в руководстве. И тогда военных могут начать рассматривать в качестве нежелательных соперников гражданской власти. В этом случае офицерский корпус рискует утратить свои былые преимущества как политического, так и материально-финансового характера. С другой стороны, турецкие генералы стремятся обеспечить себе гарантии, что их деятельность при прежних режимах не будет подвергаться критике и никто из высших офицеров не пострадает. Подобные опасения далеко не случайны. Еще в июле по инициативе ПСР турецким законодательным органом был рассмотрен и принят в первом чтении законопроект поправок в Конституцию страны, где наряду с изменением порядка избрания президента и сроков его полномочий предусматривалось сокращение политического влияния вооруженных сил. В октябре текущего года в Турции должен пройти референдум по внесению изменений в Конституцию. Если избиратели поддержат инициативу «исламистов», это может подтолкнуть страну к переходу с ее традиционной политической орбиты к новой модели развития. В практическом плане это, вероятно, повлечет за собой постепенное превращение Турции из президентской в парламентскую республику. Нельзя исключать также коренного изменения характера военно-гражданских отношений. Армия будет поставлена под полный гражданский контроль и окончательно перестанет вмешиваться в политику. В сознании многих граждан Турции, прежде всего высокопоставленных военных, такие изменения будут означать закат эпохи кемализма, являющегося государственной идеологией современной Турции. Согласится ли с такими переменами армия, ее офицерский корпус, позиционирующие себя в качестве основных защитников этой идеологии? Ведь на протяжении последних десятилетий военные трижды вмешивались в политическую жизнь страны. И сегодня не перестают намекать на возможность еще одной политической интервенции, если под угрозу будут поставлены светские основы республики. С другой стороны, турецкий генералитет не может не понимать, что одним из важных условий вступления Турции в ЕС является ограничение политических полномочий турецкой армии. Сомнительно, чтобы генералы захотели в этом случае оказаться в положении крайних, на которых будет возложена вина за дополнительное осложнение далеко непростых отношений Турции с ЕС. К тому же значительная часть офицерского корпуса Турции традиционно разделяет интересы средних слоев турецкого населения, в среде которого сегодня существенно выросла прослойка так называемого исламского среднего класса. Тем более что возникший на волне экономической либерализации 80-х гг. XX века исламский средний класс существенно укрепил и расширил свои позиции в основных отраслях турецкой экономики именно за годы правления правительства Р. Эрдогана. Сегодня большинство средних слоев турецкого населения поддерживает ПСР и нового президента А. Гюля. В этой связи нельзя исключать, что немалая часть среднего класса и малоимущих слоев населения вряд ли поддержат выступление военных против действующей власти. А раз так, то действия военных сложно будет признать легитимными и оправдать необходимостью защиты интересов большинства 75 миллионов турецких граждан. Несмотря на свой исламский характер, ПСР сделала упор в политике не столько на ислам, сколько на общенациональные принципы. Правительство Р. Эрдогана уделяло большое внимание проблемам социально-экономического развития Турции. Заботилось об укреплении основ турецкой государственности и политической системы страны. Многое сделало для повышения роли Турции на международной и региональной арене. Именно стабильность и успехи правительства, созданного этой партией, обеспечили ей поддержку большинства граждан Турции. Действительно, за последние годы турецкая экономика развивалась устойчивыми и достаточно высокими (7,7% в год) темпами. Отход ПСР от консервативной политики и проведение в стране экономических и политических реформ обеспечили ей поддержку не только ее традиционных сторонников в дальних восточных провинциях, но и некоторой части светски настроенного электората. В результате значительная часть турецкого электората стала считать наиболее опасным для развития демократии в стране не столько во многом условный «исламистский» характер ПСР, сколько ничем не ограниченный национализм ряда светских партий и явное стремление некоторых турецких генералов опять вмешаться в политику под предлогом защиты светского строя в Турции. Таким образом, вероятность нового военного переворота в Турции становится достаточно неопределенной. Сомнительно, что значительная часть турецких офицеров поддержит действия заговорщиков, особенно если новое турецкое руководство не будет покушаться на их традиционные привилегии и вмешиваться в кадровые назначения в армии, за исключением находящихся в компетенции президента как верховного главнокомандующего. Поэтому военные пока занимают выжидательную позицию, пытаясь соотнести степень риска с ценой возможных последствий переворота. Однако в условиях политической культуры Турции, во многом сохраняющей восточные и мусульманские традиции, и крайне нестабильной ситуации в регионе, особенно в соседнем Ираке, разногласия между военным и гражданским руководством страны вряд ли смогут в течение долгого времени сохранять «пороговый» уровень напряженности. Такая ситуация усиливает степень неопределенности в перспективах развития внутриполитического положения в стране, и, соответственно, привносит сомнительную интригу во внешнюю политику Турции. Последнее обстоятельство имеет особое звучание с учетом той важной роли, которую Турция играет в последнее время в регионе.   
Сегодня Турция - это держава, претендующая на ведущую геополитическую роль. Армия здесь всегда была предметом национальной гордости. Военнослужащие пользуются уважением у населения: даже говорят, что "каждый турок сердцем солдат". Армия и военная элита являются в Турецкой Республике одним из важнейших и наиболее сильных институтов. Эту традицию развил основатель и родоначальник современной турецкой государственности Мустафа Кемаль (Ататюрк). Примечательно, что при этом Ататюрк провозгласил принцип "армия вне политики". Впрочем, военные весьма своеобразно понимали это  правило.  Трижды  в  современной  истории  страны  (в 1960, 1971 и 1980 гг.) совершались военные перевороты, а шесть из девяти президентов Турции были генералами. И сегодня турецкие военные продолжают активно влиять на внешнюю и внутреннюю политику государства. Место в системе государства и порядок использования вооруженных сил Турции определены в ее Основном законе. Согласно статье 118  Конституции  Турецкой  Республики, «возглавляемый Президентом Республики Совет национальной безопасности (СНБ) состоит из премьер-министра, начальника Генштаба, министра национальной обороны, министра внутренних дел и иностранных дел, командующих армии, флота и воздушных сил, а также Главнокомандующего жандармерии». Президент страны, согласно Конституции, является Верховным Главнокомандующим вооруженными силами.  Высшим органом оперативного руководства вооруженными силами является Генеральный штаб (его начальник - главнокомандующий ВС).  Начальнику Генерального штаба, являющемуся также главнокомандующим  ВС,  подчинены  командующие  видами  ВС,  жандармские войска. Такое «совмещение» должностей командующего и начальника генерального штаба, хотя и не вписывается в западные стандарты, тем не менее является вполне логичным для турецкой модели государственности с ее жесткой системой централизации и армией в качестве одного из основных гарантов территориальной целостности страны. Министерство обороны Турции, возглавляемое гражданским лицом, ответственно за материально-техническое обеспечение всех видов ВС, призыв новобранцев, учет и переподготовку резервистов, создание мобилизационных запасов, исполнение административно-хозяйственных функций. В соответствии с требованиями Евросоюза, получающими неоднозначную  оценку  некоторых  турецких  военных,  Великое  Национальное Собрание Турции в августе 2003 года пересмотрело обязанности СНБ в сторону сокращения его полномочий, сведя их до представления рекомендаций в сфере оборонной политики. Члены СНБ были удалены из Совета по цензуре кино-, видео- и музыкальной продукции, а также выведены из состава Совета по высшему образованию (СВО), созданного военными после переворота 1980 г. для регламентации деятельности вузов. Также было изменено соотношение военных и гражданских представителей в СНБ. Согласно новому регламенту, генеральный секретарь СНБ назначается премьер-министром из числа гражданских лиц по согласованию с  Генштабом ВС Турции (ранее он назначался Начальником Генштаба из числа высших армейских чинов, а затем утверждался правительством).  Наблюдателями отмечается, что СНБ превратился во многом в совещательный орган, дающий правительству рекомендации, в то время как ранее он сам выносил окончательные решения. Правительство несет ответственность перед парламентом за политику в области национальной безопасности и подготовку вооруженных сил к обороне страны. Полномочиями объявлять войну, направлять турецких военнослужащих за рубеж и размещать на территории Турции иностранные войска наделен парламент. С соответствующими  предложениями  выходит  правительство  страны.  Вооруженные силы Турции состоят из подчиненных командованию генерального штаба командований сухопутных сил, военно-морских сил, военно-воздушных сил и находящихся в мирное время в подчинении МВД, а при объявлении всеобщей мобилизации переходящих в состав соответствующих видов вооруженных сил главного командования жандармских войск и командования береговой охраны. Что касается пограничных войск, то до недавнего времени функцию охраны границ страны выполняли силы жандармерии совместно с некоторыми подразделениями сухопутных войск. В рамках начавшегося при финансовой  поддержке ЕС проекта по интегрированному управлению положением на границе (его реализация началась в конце марта 2006 года) к 2014 году планируется рекрутировать и обучить 70 тыс. профессиональных  пограничников.  При  этом  руководство  новой службой, как сообщает турецкая газета "Заман", будут осуществлять  местные власти приграничных провинций и управление по охране границы, которое, видимо, будет  находиться в совместном подчинении Генеральному Штабу и МВД. Это управление еще предстоит создать и укомплектовать военнослужащими.